Я — кусок сыра. Сначала меня не было, а потом я появился. Было темно, но не тепло и не холодно. И, еще, пахло. Пахло плесенью, затхлостью и еще чем-то, наверное это все пахло мною. Я чувствовал, что меня покрывает корка, но только очень тонкая и нежная, было хорошо. А, потом, пришел страх. Он не сразу пришел, а сначала начал так появляться понемногу, издалека. Страх был разный. Был страх, что придут крысы и испортят меня, был страх, что я не вызрею (что это значило, я до сих пор не знаю), был страх, что с одного края я заплесневею, если меня вовремя не перевернуть. Еще какие- то страхи были, но я чувствовал, что это все не мои страхи, а чьи-то чужие и не очень боялся. Я, скорее, томился. Ждал чего-то.

Потом появился свет. Если бы у меня были глаза, их наверное слепило бы. Но когда вы сыр, то вы свет ощущается всем телом, его прозрачностью. Со светом пришли голоса и руки. Руки были в перчатках. Они меня «сняли». Потом меня вынесли и стали обтирать тряпкой. Восхитительное чувство. Тряпка была чистая, бархатная, но в тоже время шершавая. Если вы когда-нибудь были подвешены где-нибудь в темноте восемь месяцев и заплесневели, то вы бы поняли тогда этот мой восторг от прикосновения такой чистой и шершавой тряпки со всех сторон. К свету я скоро привык. Я не был одни. Меня окружали такие же как я куски сыра, правда некоторые пахли по другому, зато мы лежали рядом. Практически вна- валку. И я ощущал эту близость, как нечто новое. Это было мое первое эротическое переживание.

Потом были переодевание и дорога. Нас каждого заверну- ли в специальную бумагу, а некоторых, даже положили в спе- циальную коробочку. Меня не положили. Сначала я расстро- ился, но потом, чувство радости за коллег взяло вверх. Потом нас всех посадили в специальную машину в специальных ко- робках и мы поехали. Сыр не умеет разговаривать. Зато мы умеем созерцать, друг с другом мы общаемся посредством запахов и чувства восторга. Если вы спросите меня, как это? Я не смогу объяснить. Это сможет понять только сыр. Как много мы узнали друг о друге за время дороги.

Жаль, но всякой дороге приходит конец, или перерыв. Ме- ня привезли в магазин. Тут уже было не так приятно. Меня до- статочно бесцеремонно швыряли и перекладывали. Кончили тем, что завалили меня сверху колбасой и сосисками. Боже, какое вульгарное соседство. Но.... о коллегах по цеху или хо- рошее или ничего. О колбасе и сосисках ничего более гово- рить не стану, хоть режьте меня.
...................................................................................................... .......
Как я наказан за свою невоздержанность в высказывани- ях — меня нарезали на куски! Ужас! Теперь нас упаковывают в полиэтилен! Люди, помогите!!!
...................................................................................................... .......
Мои части были разбросаны вокруг, обернутые в полиэти- лен. Мы плакали. Свет слепил наши внутренности. Шум гипер- маркета оглушал. Нас постепенно разбирали. Немногим дове- лось пережить в этом месте ночь. Как ужасна, несправедлива и быстротечна жизнь.
...................................................................................................... ........
Меня помяли, потискали, осмотрели и купили. Я на кассе... они считывают мой штрих-код... положили в пакет.... Везут в тележке... кинули в багажник. Я снова в пути. Общаться не получается — мы все в полиэтиленовой пленке. По-сути все мы все время в полиэтилене — общаться не получается.
..................... .
Все-таки хорошо дома. Тут есть бабушка, мама и папа. Кот. Еще есть суп, с которым можно поговорить. В холодильнике темно и, немного, холодно, зато есть приятно-томительные минуты ожидания. Ты ждешь. Ты ждешь когда кто-нибудь от- кроет холодильник и вспыхнет свет и чьи-то глаза посмотрят на тебя, так приятно оказаться в центре внимания.
...................................................................................................... ....
Я живу дома уже три дня. Уже привык ко всем, даже при- вязался. По-сути мне немного осталось. Я слышал, как мама сказала папе, заглянув в холодильник: «Надо завтра еще та- кого сыра купить, этот сегодня за ужином доедим, мне он по- нравился». Я горд. Что еще должен сделать в своей жизни сыр, как не понравиться. Итак, завтра меня не будет. Будет небо, будут горы, будут дома, будут люди, звери, вещи, пред- меты, где-то будет зреть сыр... а, меня не будет. Но мне не грустно. Я прожил интересную, насыщенную жизнь. Я наде- ялся, познавал, ждал, любил, путешествовал, приносил ра- дость, даже нравился, узнавал новое, страдал. Я доволен и спокоен. Я — кусок сыра, и поверьте, это не просто так.
................................................................................................
Время ужина. Вот оно. Шаги у холодильника. Дверь откры- вается. Вспыхивает свет. Я готов. Я ухожу...